Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - Страница 194

К оглавлению

194

— Вы меня испугали.

— Извините, не хотел.

— Зачем вы пришли?

Он вышел на свет:

— Вы прекрасно это знаете.

— Если вы о вашем заявлении относительно Бремера, то с этим придется подождать. С вами свяжутся.

Он смотрел, как она вставляет в замок ключ.

— Пока никто не звонил.

— Сейчас мы заняты. Лично я ничем не могу помочь. Я не занимаюсь этим делом.

Она открыла дверь. Он шагнул вперед и вытянул руку, чтобы остановить ее.

— Чем вы сейчас заняты на каналах?

Лунд пригнулась и проскочила под его рукой, зашла в квартиру.

— Там учения. Ничего особенного. До свидания.

И она захлопнула дверь.

— Прекрасно! — крикнул ей Хартманн с другой стороны. — Тогда вы не против, если я так и скажу прессе, что происходящее в лесу не имеет никакого отношения ко мне? И к делу об убийстве Нанны Бирк-Ларсен?

Он успел спуститься только на несколько ступеней, когда она открыла дверь и сказала:

— Заходите.

Она переодевалась — меняла черно-белый свитер на бело-черный.

— Только побыстрее, я сейчас ухожу.

— Это зависит от вас. У меня всего один вопрос.

Она заглянула в холодильник на пиво времени хватало.

— Осталась только одна бутылка. Хотите?

Он прищурился на «Карлсберг»:

— То красное вино, которым я угощал вас, стоило пятьсот крон за бутылку.

Лунд пожала плечами, открыла пиво, отпила из горлышка.

— Сегодня вечером я объявил, что Бремер покрывал убийцу.

— На вашем месте я бы не стала этого повторять.

Эти слова его не порадовали.

— Но как же Кристенсен…

— Можно назвать случайностью. Трудно доказать намерения мертвого человека. Не уверена, что Брикс захочет тратить на это силы и время.

— А вы точно знаете, что Нанну убил не Хольк?

Пиво было вкусным.

— Думаю, да. Настолько точно, насколько это возможно.

По дороге домой Лунд купила в местном магазинчике последнюю коробку суши. Она, вообще-то, не очень любила суши, но на глаза не попалось больше ничего, что можно быстро и просто съесть.

— Если не Хольк, то кто же?

— Если бы я знала это, неужели сидела бы здесь и пила пиво из бутылки, заедая холодным рисом и сырой рыбой?

Он взял стул и уселся за стол напротив нее:

— И что, скоро за меня опять возьметесь? Что подумают люди?

— Они подумают, что дело закрыто. Будете суши?

— Предлагаете, потому что сами не хотите?

Лунд отодвинула от себя коробку.

— В деле прогресс, Хартманн. Перестаньте так тревожиться.

— Что за прогресс? Когда состоится арест убийцы — через несколько часов? Дней? Недель?

— Я полицейский, а не ясновидец.

Отпив еще пива, она взглянула на Хартманна:

— Тут осталось немного, можете допить, если хотите.

Хартманн слегка поморщился:

— К вашим словам прислушаются. Если Бремер был в курсе делишек Холька, то реакция будет. Раньше или позже.

— Отлично.

Он поднялся, собираясь уходить.

— Я тут думала, Хартманн…

— О чем?

— О видеокассете, пропавшей из комнаты охраны в ратуше.

— И что с ней?

— Мы все это время искали ее, думали, что с ее помощью сможем прижать вас. На самом деле она снимает с вас подозрения. На ней видно, что с Нанной встречается Хольк.

Хартманн был озадачен.

— Откуда она взялась?

— Я думала, что вы сможете мне рассказать.

— Но я понятия не имею.

— Что ж… — Она передумала насчет суши, подтянула коробку обратно, стала есть. — Наверное, мы можем предположить, что кто-то в муниципалитете по-прежнему заинтересован в том, чтобы соединить вас и Нанну.

— Что все это значит?

— Пленку передали нам только сейчас, когда с вас сняли обвинение в убийстве Нанны. Почему бы это?

— Не знаю, а вы?

— Если ее спрятали, чтобы защитить вас, то это значило бы, что те люди ее не смотрели. Потому что иначе они могли бы спасти вас от тюрьмы.

Он не совсем понимал, к чему она клонит.

— Учитесь делать выводы, Хартманн.

— Например, какие?

— Кто-то крадет пленку, чтобы защитить вас, делает все, чтобы мы ее не нашли, но при этом не смотрит ее. Потом, когда вам уже ничего не грозит, пленку подбрасывают нам. Зачем?

Хартманн ждал, что она скажет. Лунд допила пиво.

— Вот что мне кажется. Те люди вернули нам пленку, потому что считают, будто вам грозят новые неприятности.

— Так почему же они не смотрели ее сами?

Она взглянула на него:

— Может, потому, что для них это было бы невыносимо. Потому что они ожидали увидеть вас там с Нанной.

Лицо политика было так неподвижно, что казалось высеченным из камня.

— Это моя догадка, не более того.

10

Вторник, 18 ноября

По пути в Вестербро Лунд застряла в утренней пробке. Майер сидел на пассажирском сиденье и зачитывал ей вкратце результаты проверки Скербека.

— Единственный ребенок. Родителей нет. Мать умерла при родах. Возможно, это объясняет его странное отношение к женщинам.

— Нечего тут психологию разводить. Я этой чуши уже наслушалась в свое время.

— Отлично. Ему было пятнадцать, когда исчез его отец — скорее всего, отправился в Амстердам, где с наркотиками и проститутками попроще. С тех пор Вагн жил со своим дядей. Образования почти никакого. Я думал, что он хотя бы раз сидел, но ничего серьезного за ним не числится. — Он перелистнул несколько страниц. — Если полиция и интересовалась им, то только в тех случаях, когда нужен был Тайс.

— В каком смысле?

— Если Тайсу нужно алиби, он называет Вагна. Полиция трижды не смогла прижать Тайса, и все три раза из-за свидетельств Вагна. Я говорил с тем копом на пенсии, который предупреждал нас насчет Тайса. Он считает, что эти двое были в одной команде.

194