Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - Страница 63

Весь склад был заставлен мебелью, взятыми напрокат столами и стульями. Он разбирал их, переносил, беря в одну руку столько, сколько другой мужчина не унес бы и в двух.

— Мальчики ждали тебя, хотели пожелать спокойной ночи.

Он взвалил на себя стол:

— Нужно закончить с этим.

— В школе им говорят разное.

Тайс не отвечал. Пернилле сжала рукой горло:

— Я сказала, что это было чудовище из сказки.

Тайс перенес еще один стол, потом взялся за складные стулья.

— Тайс, я не уверена, что нам стоит вести мальчиков на похороны. Мне кажется…

Он не слушал, не смотрел на нее.

— Они, конечно, должны попрощаться, я знаю. Но там будет столько народу…

Коробка с одноразовой посудой, вторая… Он утер потный лоб…

— Я не знаю, как мы с тобой…

Он переставил справа налево стол, который минуту назад передвинул слева направо.

— Ты не мог бы прекратить это делать?

Он опустил стол, выпрямился, молча глядя на нее.

В кармане рубашки в синюю клетку звякнул телефон. Бирк-Ларсен отвернулся, принимая звонок.

— Завтра я смогу узнать больше, — сказал в трубку Вагн Скербек. — Сегодня от жены Янника не было никаких новостей.

— Хорошо.

— Я нужен тебе сегодня вечером?

— Нет. До завтра.

Когда он дал отбой и огляделся, в гараже было пусто. Он еще успел заметить, как по верхним ступеням лестницы в квартиру поднимается Пернилле. Затем вернулся к стульям и столам.

Марк был оживлен. Как будто перед ним замаячила надежда.

— Значит, мы не едем…

— Мы едем, — стояла на своем Лунд. — Бенгт запланировал на завтра вечеринку в честь новоселья.

Ее мать гладила. Сама Лунд собирала вещи, втискивала их в раскрытый чемодан, давила, сжимала, готовая сесть на них сверху, если будет нужно.

— А что, если…

— Марк! Не может быть никаких «если»! Завтра мы уезжаем. И бабушка поедет с нами на несколько дней. И никаких «если»!

Зазвонил телефон. Бенгт, встревоженный.

— У нас все прекрасно, — сказала ему Лунд. — Все под контролем. Завтра вечером увидимся. Мы уже почти закончили сборы… — Она прикрыла динамик телефона рукой, шепотом велела Марку: — Складывай свои вещи!

Потом ее отвлек звонок в дверь. Вибеке пошла открывать. Лунд повернулась посмотреть, кто там. В прихожей стоял Троэльс Хартманн в черном пальто и выглядел как политик с головы до ног.

Бенгт произнес что-то, она не расслышала.

— Конечно же я слушаю, — сказала Лунд.

Она ушла с телефоном в другую комнату и оттуда наблюдала за тем, как Вибеке и Хартманн складывают только что выглаженную скатерть для нового дома в Швеции.

Новая жизнь.

— Бенгт, — сказала Лунд, — извини, мне нужно идти.

Когда она вошла, Вибеке спрашивала Хартманна:

— Так вы следователь?

— Нет, — сказал Хартманн, держа уголок длинной белой скатерти.

— Вы ни разу в жизни не складывали скатерть, — заявила Вибеке, качая головой. — Это сразу видно. Смотрите…

— Мама, я думаю, у Троэльса Хартманна нет на это времени.

Вибеке от удивления открыла рот:

— Хартманн? — Она оглядела его сверху вниз. — На портретах вы совсем другой.

В кухне, куда они ушли, чтобы поговорить, он разочарованно воскликнул:

— Вы обещали держать меня в курсе!

— Я не давала таких обещаний.

Она положила на тарелку кусок хлеба, намазала его маслом, положила сверху сыр и с аппетитом стала жевать бутерброд.

— Сейчас ваши подозрения пали на одного из учителей. Почему я узнаю об этом последним и узнаю не от вас?

С полным ртом она спросила его:

— Почему вы скрыли от нас личное дело Кемаля? Где сотрудничество и содействие?

Он без слов замотал головой.

— Мы просили информацию обо всех учителях, Хартманн. Почему это не было сделано?

— Я в первый раз об этом слышу, поверьте!

— Как так могло получиться? Вы же там босс, правильно?

Она закончила ужин, поставила тарелку в раковину, включила воду.

— Да, понимаю, некрасивая ситуация. Что вы хотите от меня?

Приподняв бровь, она посмотрела на него, потом взялась за полотенце, чтобы вытереть посуду.

— Сотрудничества.

— Я стараюсь! Я понятия не имею, почему вы не получили то дело. — Потом, уже тише: — Не знаю, но у нас что-то происходит. В моем штабе что-то… или кто-то…

Лунд стало интересно:

— Да?

— Никаких точных данных у меня нет, — признал Хартманн. — Но кто-то шпионит за нами, подглядывает. Да, это выборы. И мы готовы к тому, что полетит грязь, но… — Он посмотрел на нее внимательно. — Если кто-то проник в нашу компьютерную систему, это же преступление.

— Если…

— Я подозреваю что-то в этом роде. Вы могли бы заняться…

— Я занимаюсь делами об убийстве, — перебила его Лунд. — И сейчас я пытаюсь узнать, кто изнасиловал и убил молодую девушку. Офисные проблемы — не мой профиль. И мне нужно личное дело учителя по фамилии Кемаль.

— Ладно. — Он был зол. И в отчаянии. — Я раздобуду его для вас. Должен же быть дубликат. Где-то.

— Чем он вам так важен, этот Кемаль? — спросила она.

— Он — одна из ролевых моделей в нашей программе интеграции. Помогает молодым иммигрантам, которые попали в беду. У нас есть партийные архивы, там вся эта информация хранится. Он…

— Значит, если преступник он, ваша репутация пострадает. В этом все дело?

Хартманн посмотрел на нее с неприязнью.

— Если он это сделал, то ваше избрание под вопросом. — Она взяла с блюда яблоко, передумала, вскрыла упаковку с чипсами. — Вы потеряете голоса.

— Вы невысокого мнения обо мне, как я посмотрю.